Тема нашей статьи – отделение от родителей. Что это
вообще за отделение такое и для чего оно нужно? Давайте разберемся.
Оговоримся сразу: отделение – это не отдельное
жилье, точнее, не только оно, отделение – это глубокий, многогранный, сложный
процесс, который имеет огромное количество следствий и проявлений, как внешних,
так и внутренних. Человек, отделившийся от родительской системы, становится
эмоционально, финансово, мировоззренчески самостоятельным. К сожалению, в современном
мире это явление более редкое, чем хотелось бы. Гораздо чаще можно встретить
людей, которые от родителей не отделились. Как это выглядит? По-разному, но
некое сходство угадывается. Давайте поговорим об этом поподробнее.
Вот, скажем, есть семья. Оба супруга мало того, что
взрослые, они уже вполне себе зрелые – за сорок, сын институт заканчивает. Мать
жены живет в другом городе, они редко созваниваются, отношения спокойные,
теплые, как говорится, «издалека». А вот мама мужа, свекровь, то есть, живет мало
того, что в том же городе, так еще и на той же улице через три дома. И ее сын
каждый божий день ездит обедать не к себе домой, а – куда бы вы думали? –
да-да, к маме. А по выходным они с женой и сыном ходят «к маме» вместе. Но и
это еще не конец истории! Потому что свекровь еще и каждый день звонит и
разговаривает со всеми членами семьи по очереди, и все это вместе напоминает
«контроль со стороны генштаба». Хочется, не хочется, а «так положено» – и
будьте любезны. И легко понять, что когда отношениями начинает править «не
хочется, а надо», с этими
отношениями явно что-то не так. Все мы были детьми, и
все прекрасно помним то удивительное ощущение уюта, тепла и любви, которое
охватывало, когда обнимала мама, когда папа подхватывал на руки, то счастье, которое
расцветало в душе, когда встречался с родителями после долгой разлуки, снова
видел их любящие глаза, ощущал руки, вдыхал запах, по которому, оказывается,
тоже можно соскучиться.
Да, детство ушло, но неизбежно ли то, что вместе с
ним ушли и эти переживания? Безвозвратно ли ушло это чувство «любимости»
дорогими людьми?
Прежде чем ответить на эти вопросы, зададим себе
еще один: а что, собственно, заставляет взрослых, вменяемых людей оставаться
связанными с родителями – но связанными не ощущением близости, родства, любви,
глубочайшего душевного тепла, а какими-то другими узами, которые навевают мысли
о всяких там однокоренных словах: узник, узилище… а ведь не хочется же, чтобы
отношения с родителями вызывали такие ассоциации, ох, как не хочется!
А теперь представьте себе такую сцену. Очень
интеллектуальная дама, преподаватель в системе высшего образования, делится с
приятельницей своей радостью: «Знаешь, как же все-таки хорошо, что сейчас
столько способов связи! Я вот тут нашла оператора, у которого можно за копейки
по межгороду звонить – и насколько легче жить стало! А то у меня дочка в Москве
учится, так мы по три часа каждый день разговариваем, она мне все-все
рассказывает, что на лекциях было, куда они с подружками ходили, что видели.
Так я за нее абсолютно спокойна, хоть она и в другом городе. И конечно, я
готова любые деньги платить за разговоры, но так ведь по-любому лучше: я ей и
отправлять теперь могу больше…»
Дочка ее, красавица и умница, учится на дневном
отделении, еще и курсы дополнительного образования по вечерам посещает. А
учится на «отлично», научной работой занимается. А вот теперь подсчитаем:
лекции длятся часов пять, да плюс в
библиотеке занятия часа два, да плюс дорога до общежития тоже часа два
туда-обратно, а еще и поесть нужно, раза два-три, и на курсы, и внешний вид
поддерживать в порядке, и спать, ну, хотя бы иногда… Откуда? Откуда берутся еще
три часа на разговор с мамой?! Уму непостижимо. Это напоминает скорее не
реальную историю из российской действительности, а какой-то фантастический
фильм, где есть приборы для телепортации, сжатия и растяжения времени и т.п.
Хотя при этом понятно, конечно, что никакой фантастикой тут и не пахнет, и
время, нужное для ежедневного общения с мамой, выкраивается в других областях
жизни: от общения со сверстниками, например, с противоположным полом,
опять-таки…
На этом примере ярко видно, что отдельное
проживание, и даже проживание в разных городах, само по себе не есть признак
отделения от родителей. Хотя чаще всего неотделившиеся люди живут с родителями
вместе или рядом (в одном городе, районе, на одной улице, даже, бывает, в одном
доме). И тогда наверняка… Нет, не как в той детской песенке. Тогда наверняка
происходит вторжение родителей на территорию частной жизни своих взрослых
детей, и веселья в этом, как говорится, «маловато будет». Ну кому понравится в
самые интимные моменты жизни слышать стук в стену: мол, кровать громко скрипит,
постыдились бы отца-матери. Кому понравится участие родителей в самых важных и
напряженных разговорах с супругом? Жизнь под взыскательным взглядом родителей
своего партнера? А никому и не понравится. И так как правило «нельзя обижать
старших» глубоко зашито в основную
стратегию поведения с самого детства, то все напряжение, связанное с
этой ситуацией, выльется так или иначе на партнера. А уж если чаша терпения
вообще переполнится, и в один не очень приятный день какое-то недоброе слово
будет сказано в адрес родителей супруги или супруга, то потом начнется та-акое…
Та-акое… Ни в сказке сказать, ни пером описать. По крайней мере, не в цензурных
выражениях. А как же! Ведь посягнули на самое святое! Маму-папу обижать! И
можно это понять, потому что папа и мама – действительно самое святое.
Одним словом, если отделения от родителей не произошло, то родители продолжают своих
уже сколь угодно взрослых, умных, красивых, сильных сыновей и дочерей
воспринимать как маленьких мальчиков и девочек, зависимых, ничего не смыслящих
в жизни, которые, стоит лишь отвернуться, тут же что-нибудь по недомыслию
заиграют, испортят. И это еще полпроблемы, точнее, даже не половина, а меньшая
ее часть, а большая часть кроется в том, что сами дочери и сыновья – взрослые!
состоявшиеся! часто сами семейные! – видят себя в контексте мам и папы такими
же маленькими и несмышлеными, а контекст этот при таком положении становится
широ-оким, очень-очень широким, почти что всеобъемлющим. Границы его стираются
и он проникает в самые разные сферы жизни. И тогда получается, что человек
вырастает, но не взрослеет, не становится самостоятельным. Получается, что как
будто маленький мальчик или маленькая девочка играет в то, что ходит в школу,
потом в институт, на работу, играет в семью. И эта «якобы игра» может длиться
годами и десятилетиями. Суть в том, что для человека в такой ситуации на первом
месте по важности не жизнь, не семья, не карьера, а мнение об этом мамы и папы.
И если в раннем детстве это было нормально, и можно было без труда отказаться
от любой игры, если мама звала домой, то во взрослом возрасте упорно удерживать
на первом и наиглавнейшем месте приоритетов маму или папу, или их обоих, – это,
как минимум, странно. И уж точно малоэффективно. Потому что детство, как мы уже
говорили, давно прошло, наступил совсем другой этап жизни, и этот новый этап
требует иного подхода, иного мышления, иной расстановки приоритетов.
Так для чего же это все делается? Процесс этот – мы
имеем в виду искусственное затягивание детства – двусторонний, и осмысленно
будет рассмотреть причины, движущие обеими сторонами.
Вот, скажем, есть молодая женщина. И эта молодая
женщина вступает в брак с мужчиной. И начинается их семейная жизнь. А в
семейной жизни каждый из супругов играет различные роли, и одна из них – роль
поддерживающего заботливого родителя по отношению к другому человеку
(материнская поддержка – женская роль, отеческая поддержка – мужская). А на выполнение
этой функции нужна энергия, сила (мы имеем в виду именно поддержку, а не опеку
и контроль; к чему приводит искаженная роль «опекающего» и «контролирующего»
родителя в семейной системе, мы уже писали). И вот молодая женщина, не решаясь
выполнять эту материнскую роль, а возможно, по каким-то своим причинам не имея
на это энергии, или еще почему-то – берет и делегирует ее своей матери. А если
своя далеко – то матери мужа. И получается тогда, что у одной взрослой, зрелой
женщины на попечении двое детей не самого юного возраста. Когда семья
самодостаточна, когда супруги сами берут на себя ответственность и выполняют
все функции, которые им предназначены, тогда семья работает гармонично, она
поглощает энергию и еще больше энергии дает своим членам. И тогда люди,
включенные в такую систему, постоянно черпают в ней силы и поддержку и идут в
жизни очень, очень далеко – туда, куда сами хотят.
Однако если идет «пас» одной из ролей вовне, если
вдруг на исполнение этой роли приглашается (и, надо сказать, «прописывается» в
семье) другой человек… Ну, в общем, это как если бы здоровый человек вдруг
взялся носить очки, контактные линзы или ходить на костылях. Мало того, что
удовольствия никакого, восприятие искажено, движение замедлено, так еще и для
здоровья вред. А оно ему вообще надо было, спрашивается? Это ведь не спектакль
какой-то, это жизнь. И, кстати говоря, актер, если ему вдруг выпадает
необходимость сыграть близорукого или калеку, очки, конечно, наденет, но скорее
всего с простыми стеклами, и на костыли встанет, но как только опустится
занавес – с радостью отбросит их и разомнет затекшие мышцы. И уж точно не уйдет
в таком виде домой, свято веря, что теперь так будет всегда! И об этом имеет
смысл задуматься. Гораздо более эффективно в своей семье свои роли играть
самому – тогда и прекрасные плоды этого можно будет собрать тоже самому. И дело
не в том, что если роли эти передавать кому-то вовне, плодами придется делиться
с этим кем-то, нет. Плодов попросту не будет, а если и будут, то такие, что их
вряд ли захочется вкусить… И помня об этом, можно многое сделать для
налаживание своей семейной системы, потому что оно того стоит.
А теперь давайте посмотрим на проблему отделения от
родителей с другой стороны – со стороны родителей взрослеющих детей. Что мешает
им спокойно отпустить дочерей и сыновей? Принять происходящие с ними изменения?
Поглядеть на них другими глазами и увидеть на месте мальчиков и девочек мужчин
и женщин, умных, развитых, способных совершенно самостоятельно мыслить и жить?
Бывает, что мешает страх. И часто это бывает страх
за себя самого. То есть даже если человек говорит, что боится, что с его
близким что-то случится, то зачастую он боится того, что будет с ним самим при
таком исходе.
И в этом случае важно понимать, что родители тоже
боятся. Чаще всего – одиночества, потери ощущения собственной важности и
значимости, боятся чувствовать себя не нужными и нелюбимыми. Боятся утратить
то, что было у них в молодости, когда дети были маленькими и смотрели на них с
безграничным обожанием, как на божеств своего личного мира. А человек, которым
движет страх, особенно, если он этого страха не осознает, не признает или
принимает за другой, будет неосознанно или полуосознанно стремиться защитить
себя от пугающей ситуации. Как? Не факт, что самым эффективным образом. А
скорее всего – даже наоборот. В описанной ситуации поведение родителя – это
поведение человека, который нуждается в каком-то ресурсе и постоянно приходит
за этим ресурсом в одно и то же место. Там, в этом самом конкретном месте, тот
ресурс уже давно закончился: все, рудник, рассчитанный, скажем, на пятнадцать
лет использования, исчерпан, железа там не добыть, выдают на-гора одну только
пустую породу (раздражение, обиды, отношение «должен любить» вместо «правда
люблю»). И если человек уже забыл, зачем сюда приходил, он будет уносить с
собой пустую породу и злиться, досадовать, кого-то обвинять – однако
по-прежнему «добывать» в этом же месте то, чего тут уже не дают. Но если он
вдруг вспомнит, что именно искал здесь, и поймет, что для него важно получить
этот ресурс, и не важно, где, в каком месте и каким способом, – такой человек
сумеет оглядеться по сторонам и наверняка найдет то самое место, где именно
теперь и именно того ресурса – есть! Много! Столько, сколько хочется, сколько
нужно! И тогда можно переработать и свои взгляды, и стиль поведения, и признать
наконец, что дети выросли, и незачем их больше опекать и пытаться
контролировать, а гораздо интереснее пообщаться с ними – как со взрослыми
развитыми людьми, какими они, собственно, и являются. И тогда можно удивиться
вдруг тому, какую любовь, благодарность и уважение можно получить от своего
взрослого сына или дочери – человека, который сам вызывает уважение и
восхищение. И, конечно, любовь, очень много любви.
Отделение от родителей – это энергоемкий процесс
приобретения финансовой, мировоззренческой, эмоциональной независимости,
выстраивания в контексте родителей модели внутренней референтности, то есть
опоры по какому-либо вопросу на свое собственное мнение, а не на родительское.
Очень важно, чтобы этот процесс происходил синхронно у детей и родителей: чтобы
дети все больше опирались на свое собственное мнение, а родители все больше
привыкали к тому, что дети все меньше и меньше с ними советуются. Потому что
бывает так, что мама говорит: «Эта девушка для тебя недостаточно хороша», или,
скажем, папа замечает: «Не такого человека я видел твоим мужем» – и в этот
момент сын или дочь себе говорит: «Да думайте, что хотите, я все равно женюсь
на Лене / выйду за Васю!» Но на бессознательном уровне часто бывает, что в
контексте родителей у ребенка проявляется яркая внешняя референция: да, надо
послушать маму с папой, они-то лучше знают! И начина-ается… Война с самим
собой, которая, понятное дело, дает резонанс вовне. И конечно, победит любовь,
но сколько будет потрачено нервов, и своих, и дорогого человека! Как говорится,
оно кому-то нужно? Вряд ли. Поэтому так важно вовремя отделиться от родителей –
а это вовремя наступает ровно тогда, когда осознается наличие зависимости. Это
важно для собственной жизни, это важно для собственной семьи – и для отношений
с родителями важно не меньше. Потому что если искусственное затягивание детства
порождает отток сил, взаимное раздражение и обиды, а также другие деструктивные
эмоции и ситуации, то завершенная зависимость и отношения, налаженные на новом
уровне – отношения взрослых, любящих друг друга, автономных людей – дают приток
сил и огромное пространство для любви и гармоничного общения.
И очень важно понимать, что каким бы трудным ни
казался процесс отделения, и как бы он ни происходил: бурно и кратковременно
или долго и поступательно, результат будет таким, что превзойдет все, самые
позитивные ожидания. Мы уже ставили вопрос: а возможно ли, будучи взрослым
человеком, испытывать к родителям ту самую чистую, яркую любовь, как в детстве?
Ответим: да, возможно. Однако нужно понимать, что в прошлое вернуться нельзя. А
уж тем более нельзя оставаться в прошлом. Можно получить новую, взрослую любовь
к собственным родителям. Но для этого – необходимо выйти из «детства». Мы взрослеем,
и наша любовь к родителям тоже взрослеет. Она созревает, словно дорогое вино. А
вино, как известно, с возрастом становится только лучше. Так и любовь детей к
родителям с годами делается мудрее, богаче и крепче.